Что почитать: рекомендует философ Андрей Тесля. Гефтер М. Я. Антология народничества // Полит.ру Статьи
17 июня 2021, 07:30
Каждый четверг в нашей рубрике «Что почитать» интересные люди делятся своими впечатлениями от книг, прочитанных в последнее время. На этой неделе — Андрей Тесля, ведущий специалист по русской общественной мысли XIX века, кандидат философских наук, старший научный сотрудник, научный руководитель Центра исследований русской мысли Института гуманитарных наук БФУ им. Канта (Калининград), член совета Вольного исторического общества.
Первая книга, которую я бы рекомендовал прочесть, — это «Кооперативное книгоиздательское товарищество "Колос". 1918-1927 годы. Опыт исторической реконструкции» Сергея Батюто.
«Колос» — одно из целого ряда кооперативных книгоиздательств эпохи Гражданской войны и НЭПа. Оно было эсеровским, но при этом не строго партийным. Создатель «Колоса» — Феропонт Витязев-Седенко. Именно он в 1917 году, разойдясь с эсеровской партией в вопросе отношения к войне, создает издательство для публикации текстов социолога, философа и историка Петра Лаврова.
Книга, которую написал Батюто, весьма оригинальна по своей конструкции. Это не просто привычная история книгоиздания, она построена как повествование антиквара. В книге представлены нашедшиеся документы и отчеты издательства, внутренняя переписка. С одной стороны, «Кооперативное книгоиздательское товарищество "Колос"» —- это в некотором смысле антикварная книга, а с другой стороны — в ней представлены различные пласты интеллектуальной жизни того времени.
В книге Батюто Гражданская война и НЭП увидены через деятельность небольшого кооперативного книжного издательства, которое при этом имеет свои идейные задачи. Вроде бы уже наступает НЭП, но в 1921 году принимается решение, что целый ряд товаров будет изъят из рыночного обращения, в частности, книги. Понятно, что если книги изъяты из торговли, то деятельность частного издательства оказывается невозможной. Но вот Витязев-Седенко начинает бурную работу по пересмотру этого решения советских властей. Он выпускает собственную брошюру, пытается убедить Луначарского и Троцкого, что это постановление нужно отменить.
Однако в 1926 году история «Колоса» фактически заканчивается. Дело в том, что с одной стороны «Колос», хотя и был идейным издательством, все же нуждался в финансовых ресурсах. Для того, что выпускать книги, которые казались им важными, они издают и те, которые просто пользовались спросом, — например, книги о шахматах. А затем власти провели типизацию издательств и предписали «Колосу» издавать исключительно мемуарную и теоретическую литературу. В этой ситуации стало понятно, что «Колос» больше не сможет существовать.
Меня книга Батюто впечатлила своей композицией. Несмотря на то, что архив издательства не сохранился, автору удалось с помощью отдельных частей отчетных данных и личной переписки реконструировать повседневную и интеллектуальную жизнь советской России того времени.
Следующая книга, на которую стоит обратить внимание, — «Отец: Жизнь Льва Толстого», написанная дочерью писателя Александрой Львовной Толстой. Впервые книга была издана в «Издательстве имени Чехова» в 50-е годы.
Этот текст кажется мне очень важным так как Александра Толстая была одним из наиболее близких членов семьи к самому Льву Толстому. На протяжении своей жизни Толстая пишет целую серию текстов об отце. Но эта книга интересна именно тем, что в ней представлена попытка дочери великого писателя написать его биографию со своей, именно дочерней позиции — представить отца так, как она, дочь его понимает.
Другой важный момент: книгу «Отец: Жизнь Льва Толстого» Александра Львовна пишет уже в пожилом возрасте. В ней она ретроспективно оценивает написанные ею же ранее тексты. Понятно, что даже в этом тексте Лев Толстой остается для нее предметом любви и носителем подлинной мудрости. Тем не менее Толстой для нее — не монумент, а близкий, родной человек. Для автора биографии то, что происходит в толстовском окружении все последние годы, — это очень личная история конкретных людей, данная в перспективе большого времени.
Еще я бы посоветовал прочесть «Антологию народничества» Михаила Гефтера. Эта книга готовилась Гефтером в конце 70-х годов, тогда она не вышла. К тому же рукопись автора в полном виде не была найдена, не найдены и «перемычки» между главами текста, написанные сам Гефтером. Однако сохранился план книги, как его видел Гефтер. В соответствии с ним и сделана настоящая публикация: в антологию вошли тексты, отобранные Гефтером - а реконструкция и современное издание предпринято трудами Михаила Рожанского, Марины Пугачевой, Валентина Гефтера, Якова Гордина и др.
Один из основных вопросов, который интересовал Гефтера и который послужил основой для создания этой антологии, — это то, как народничество переходит в «Народную волю» и завершается трагическими событиями 1 марта 1881 года, то есть убийством российского императора Александра II. И затем — как дальше народничество разлагается.
Гефтер хотел понять, как по-человечески устроены участники этого движения. Ученый обращается не столько к биографиям участников движения, сколько к биографии мысли. Он подчеркивает, что предыдущие работы о народничестве и народовольцах его не удовлетворяют тем, что разделяют повествование на две части: с одной стороны, их авторы говорят об идеях (от Радищева до Ленина), с другой — описывают практику. Гефтер же говорит о том, что перед нами мыслящее движение: в истории народничества теоретическое устремление и идейная направленность переходят в действие, а оно, в свою очередь, осмысляется и влечет за собой пересмотр теории. После чего изменившаяся теория, соответственно, меняет направление действия. Для автора очень важно понять и описать единство мысли и практики, то, как формируется русское радикально мыслящее движение и как устроены люди, которые собственно в нем участвовали.
«Антология народничества» — это история русского радикализма в его ключевом эпизоде XIX века. В общем-то работ о левом русском движении того времени, исходящих из целостного, глубокого, философско-концептуального видения, не много. Работа Гефтера важна и как сильный, влиятельный голос - и при этом неожиданный: такого Гефтера широкая читательская публика еще не видела.
Напоследок я бы обратил внимание на документальную серию «Русский революционный архив». К сожалению, это проект сейчас приостановлен. Однако в первой половине нулевых годов вышел целый ряд томов в рамках возрожденного «Русского революционного архива».
На мой взгляд, особенно интересны два тома из архива группы «Освобождение труда», еще два тома архива, посвященные одному из основателей РСДРП Александру Потресову, а также первый выпуск из архива Павла Борисовича Аксельрода. Эти тексты позволяют увидеть то, как формируется русская социал-демократия, как устроены интеллектуальные и человеческие отношения между его участниками.
Например, мы имеем возможность увидеть, как из народничества формируется то, что потом станет социал-демократией. Мы видим, как идут споры в рамках народничества, как из «Земли и воли» и «Черного передела» формируется - в постоянном споре и взаимодействии с другими направлениями русской мысли - русский марксизм в своем первом ортодоксальном изводе.
Перед нами разворачивается хроника большого периода русского революционного движения. Люди, которые начинали свою деятельность в начале 70-х годов, так или иначе продолжают ее вплоть до 20-х годов XX века. Получается, что обращение к этим текстам позволяет увидеть исторические связи, истоки тех событий, которые определили сломы и катастрофы 90-х и нулевых.
Каждый четверг в нашей рубрике «Что почитать» интересные люди делятся своими впечатлениями от книг, прочитанных в последнее время. На этой неделе — Андрей Тесля, ведущий специалист по русской общественной мысли XIX века, кандидат философских наук, старший научный сотрудник, научный руководитель Центра исследований русской мысли Института гуманитарных наук БФУ им. Канта (Калининград), член совета Вольного исторического общества.
Первая книга, которую я бы рекомендовал прочесть, — это «Кооперативное книгоиздательское товарищество "Колос". 1918-1927 годы. Опыт исторической реконструкции» Сергея Батюто.
«Колос» — одно из целого ряда кооперативных книгоиздательств эпохи Гражданской войны и НЭПа. Оно было эсеровским, но при этом не строго партийным. Создатель «Колоса» — Феропонт Витязев-Седенко. Именно он в 1917 году, разойдясь с эсеровской партией в вопросе отношения к войне, создает издательство для публикации текстов социолога, философа и историка Петра Лаврова.
Книга, которую написал Батюто, весьма оригинальна по своей конструкции. Это не просто привычная история книгоиздания, она построена как повествование антиквара. В книге представлены нашедшиеся документы и отчеты издательства, внутренняя переписка. С одной стороны, «Кооперативное книгоиздательское товарищество "Колос"» —- это в некотором смысле антикварная книга, а с другой стороны — в ней представлены различные пласты интеллектуальной жизни того времени.
В книге Батюто Гражданская война и НЭП увидены через деятельность небольшого кооперативного книжного издательства, которое при этом имеет свои идейные задачи. Вроде бы уже наступает НЭП, но в 1921 году принимается решение, что целый ряд товаров будет изъят из рыночного обращения, в частности, книги. Понятно, что если книги изъяты из торговли, то деятельность частного издательства оказывается невозможной. Но вот Витязев-Седенко начинает бурную работу по пересмотру этого решения советских властей. Он выпускает собственную брошюру, пытается убедить Луначарского и Троцкого, что это постановление нужно отменить.
Однако в 1926 году история «Колоса» фактически заканчивается. Дело в том, что с одной стороны «Колос», хотя и был идейным издательством, все же нуждался в финансовых ресурсах. Для того, что выпускать книги, которые казались им важными, они издают и те, которые просто пользовались спросом, — например, книги о шахматах. А затем власти провели типизацию издательств и предписали «Колосу» издавать исключительно мемуарную и теоретическую литературу. В этой ситуации стало понятно, что «Колос» больше не сможет существовать.
Меня книга Батюто впечатлила своей композицией. Несмотря на то, что архив издательства не сохранился, автору удалось с помощью отдельных частей отчетных данных и личной переписки реконструировать повседневную и интеллектуальную жизнь советской России того времени.
Следующая книга, на которую стоит обратить внимание, — «Отец: Жизнь Льва Толстого», написанная дочерью писателя Александрой Львовной Толстой. Впервые книга была издана в «Издательстве имени Чехова» в 50-е годы.
Этот текст кажется мне очень важным так как Александра Толстая была одним из наиболее близких членов семьи к самому Льву Толстому. На протяжении своей жизни Толстая пишет целую серию текстов об отце. Но эта книга интересна именно тем, что в ней представлена попытка дочери великого писателя написать его биографию со своей, именно дочерней позиции — представить отца так, как она, дочь его понимает.
Другой важный момент: книгу «Отец: Жизнь Льва Толстого» Александра Львовна пишет уже в пожилом возрасте. В ней она ретроспективно оценивает написанные ею же ранее тексты. Понятно, что даже в этом тексте Лев Толстой остается для нее предметом любви и носителем подлинной мудрости. Тем не менее Толстой для нее — не монумент, а близкий, родной человек. Для автора биографии то, что происходит в толстовском окружении все последние годы, — это очень личная история конкретных людей, данная в перспективе большого времени.
Еще я бы посоветовал прочесть «Антологию народничества» Михаила Гефтера. Эта книга готовилась Гефтером в конце 70-х годов, тогда она не вышла. К тому же рукопись автора в полном виде не была найдена, не найдены и «перемычки» между главами текста, написанные сам Гефтером. Однако сохранился план книги, как его видел Гефтер. В соответствии с ним и сделана настоящая публикация: в антологию вошли тексты, отобранные Гефтером - а реконструкция и современное издание предпринято трудами Михаила Рожанского, Марины Пугачевой, Валентина Гефтера, Якова Гордина и др.
Один из основных вопросов, который интересовал Гефтера и который послужил основой для создания этой антологии, — это то, как народничество переходит в «Народную волю» и завершается трагическими событиями 1 марта 1881 года, то есть убийством российского императора Александра II. И затем — как дальше народничество разлагается.
Гефтер хотел понять, как по-человечески устроены участники этого движения. Ученый обращается не столько к биографиям участников движения, сколько к биографии мысли. Он подчеркивает, что предыдущие работы о народничестве и народовольцах его не удовлетворяют тем, что разделяют повествование на две части: с одной стороны, их авторы говорят об идеях (от Радищева до Ленина), с другой — описывают практику. Гефтер же говорит о том, что перед нами мыслящее движение: в истории народничества теоретическое устремление и идейная направленность переходят в действие, а оно, в свою очередь, осмысляется и влечет за собой пересмотр теории. После чего изменившаяся теория, соответственно, меняет направление действия. Для автора очень важно понять и описать единство мысли и практики, то, как формируется русское радикально мыслящее движение и как устроены люди, которые собственно в нем участвовали.
«Антология народничества» — это история русского радикализма в его ключевом эпизоде XIX века. В общем-то работ о левом русском движении того времени, исходящих из целостного, глубокого, философско-концептуального видения, не много. Работа Гефтера важна и как сильный, влиятельный голос - и при этом неожиданный: такого Гефтера широкая читательская публика еще не видела.
Напоследок я бы обратил внимание на документальную серию «Русский революционный архив». К сожалению, это проект сейчас приостановлен. Однако в первой половине нулевых годов вышел целый ряд томов в рамках возрожденного «Русского революционного архива».
На мой взгляд, особенно интересны два тома из архива группы «Освобождение труда», еще два тома архива, посвященные одному из основателей РСДРП Александру Потресову, а также первый выпуск из архива Павла Борисовича Аксельрода. Эти тексты позволяют увидеть то, как формируется русская социал-демократия, как устроены интеллектуальные и человеческие отношения между его участниками.
Например, мы имеем возможность увидеть, как из народничества формируется то, что потом станет социал-демократией. Мы видим, как идут споры в рамках народничества, как из «Земли и воли» и «Черного передела» формируется - в постоянном споре и взаимодействии с другими направлениями русской мысли - русский марксизм в своем первом ортодоксальном изводе.
Перед нами разворачивается хроника большого периода русского революционного движения. Люди, которые начинали свою деятельность в начале 70-х годов, так или иначе продолжают ее вплоть до 20-х годов XX века. Получается, что обращение к этим текстам позволяет увидеть исторические связи, истоки тех событий, которые определили сломы и катастрофы 90-х и нулевых.
