А был ли Пушкин "певцом свободы" на самом деле? Мнение пушкиниста // Пульс. Переплёт.
А был ли Пушкин "певцом свободы" на самом деле? Мнение пушкиниста
А ведь вполне возможно, что Александр Сергеевич Пушкин, который «наше всё», «солнце русской поэзии», «певец свободы» был совсем не таким, каким мы привыкли его представлять. Созданный пушкинистами образ поэта – на самом деле идеализированный символ, на который можно только взирать с умилением и почитанием. Но ведь Пушкин был человеком с простыми человеческими желаниями, страстями и поступками. И жил, и творил он вовсе из высокоидеальных принципов.
И поиски правды о настоящей личности Александра Сергеевича не прекращаются до сих пор. Совсем недавно в издательстве «Нестор-История» вышла из печати книга за авторством Николая Гуданца «Певец свободы», или гипноз репутации. Очерки политической биографии Пушкина (1820–1823). Ниже – цитаты из книги, в которой отражено мнение писателя, члена Союза писателей Латвии и Союза российских писателей, изучившего большой массив документов, писем и отзывов о великом поэте.
Мифы о Пушкине сформировали специально
Наше восприятие Пушкина в значительной мере находится во власти быстрого мышления. Достаточно вспомнить результаты теста на шаблонные реакции: птица — курица, фрукт — яблоко, часть лица — нос, поэт — Пушкин . Благодаря господствующим мифам мы безоговорочно отводим герою этой книги уникальную позицию поэта-основоположника. Основоположник — это демиург, а значит, бог русской литературы. Об этом свидетельствует «троица» наиболее популярных формул, характеризующих Пушкина:
— «Солнце нашей поэзии» . «Солнце» — источник жизни, воспетый во многих культах древности. Пушкин в своей «солярной» ипостаси может рассматриваться как Бог-отец;
— «Русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет» (Н.В. Гоголь). Гоголевский Пушкин-сверхчеловек — это Сын Человеческий, чье второе пришествие обязательно свершится, а значит, перед нами Бог-сын;
— «Наше всё» (А.А. Григорьев) и следующая фраза «представитель всего нашего душевного» являются отсылками поклонника гегелевской философии Аполлона Григорьева к феноменологии абсолютного духа. В такой перспективе пушкинский Святой дух из «ничто» соткал материю совершенного русского языка.
Но ведь Пушкин – не икона, а простой человек. С юмором
Да, Пушкин любил шутить и многие его шутки были довольно остры. Но возводить его в статус иконы вольнодумства на основании хорошего чувства юмора? Не слишком ли...
А ведь ругать на молдавском языке именно …шалун-переросток Пушкин, по свидетельству И.П. Липранди, обучил «серого попугая» наместника Бессарабской области И.Н. Инзова: «В день пасхи 1821 года преосвященный Димитрий был у генерала; в зале был накрыт стол, установленный приличными этому дню блюдами; благословив закуску, Димитрий вошел в открытую дверь на балкон, за ним последовал Инзов и некоторые другие. Полюбовавшись видом, Димитрий подошел к клетке и что-то произнес попугаю, а тот встретил его помянутым словом, повторяя его и хохоча. Когда Инзов проводил преосвященного, то, встретив меня и других, также удаляющихся, в числе которых был и Пушкин, Иван Никитич, с свойственной ему улыбкой и обыкновенным тихим голосом своим, сказал Пушкину: “Какой ты шалун! преосвященный догадался, что это твой урок”».
А был ли Пушкин певцом свободы?
Политическое содержание пушкинского культа выражается мифологемой «певец свободы»: «Свобода принадлежит к основным стихиям пушкинского творчества и, конечно, его духовного существа. Без свободы немыслим Пушкин, и значение ее выходит далеко за пределы политических настроений поэта» (Г.П. Федотов). В глаза бросается зазор между пафосной формулой «певец свободы» и ее ироническим первоисточником. В неоконченном послании Пушкина к членам общества «Зеленая лампа» (весна 1821) есть обращенные к братьям Всеволожским строки:
Вы оба в прежни времена,
В ночных беседах пировали
И сладкой лестью баловали
Певца свободы и вина.
Послание Пушкина к обществу "Зелёная лампа"
Усеченная до двух слов строка потеряла флер тонкой самоиронии, намертво прилипла к поэту. Из брошенной мимоходом блестки она превратилась в подернутую патиной бронзовую доску на отполированном постаменте, потому что горячую любовь и трепетное поклонение русского народа снискал не просто гениальный поэт, а непримиримый противник самодержавия и крепостничества. Он запечатлелся в благоговейной памяти потомков как мужественный бунтарь, «преследуемый до самого конца за неистребимый дух свободы».
Впервые применительно к Пушкину эта формула встречается в «Воспоминаниях» В.А. Соллогуба: «Певец свободы, наряженный в придворный мундир, для сопутствования жене красавице, играл роль жалкую, едва ли не смешную. Пушкин был не Пушкин, а царедворец и муж». Формула использована, чтобы подчеркнуть трагедию бывшего вольнодумца, которого принимали при дворе не как великого поэта, а едва ли не исключительно в качестве мужа Натальи Николаевны.
В любом случае контексты высказываний Языкова и Соллогуба позволяют предположить, что свой окаменелый смысл — «последовательный борец за свободу» формула приобрела в советское время. Произошло это вскоре после большевистского переворота, поскольку уже в 1921 Н.Н. Фатов назвал первую главу популярной биографии Пушкина «Пушкин — певец свободы». Впоследствии эта формула стала «топосом» (общим местом) школьных методичек и сочинений: «Певец свободы: Идеи свободы и прав человека в гражданской лирике А.С. Пушкина».
Не только школьные методисты и учителя, но и советские академические работники приложили руку к внедрению хрестоматийной формулы: «Никто из русских поэтов не был в такой степени “певцом свободы”, как Пушкин. Он был певцом независимости народов, врагом религиозных предрассудков, певцом свободы личности, свободы творчества, гениальным певцом политической свободы» (И.Н. Розанов).
Советский смысл формулы пережил СССР. Вот лишь один из примеров ее использования в «форсированном», путем использования прописной буквы, виде: «Пушкин — изгнанник, узник и певец Свободы» (А.М. Ранчин). Приведенные примеры позволяют считать, что ученые мужи немало поспособствовали тому, чтобы мифологема «певец свободы» овладела массами.
Почему Пушкин не стал декабристом?
А ведь вольнодумца такого масштаба, как «певец свободы» Пушкин, найти невероятно сложно. В результате масштабы пушкинского вольномыслия уже до революции оказались непомерно раздуты. В советское время всякое «революционное» истолкование Пушкина поощрялось и приветствовалось. Поэта изображали не просто убежденным сторонником декабристов, но даже их идеологом. Как утверждалось в школьном учебнике 1939 года, «Пушкин не вошел в состав тайного общества, но это не помешало ему стать по характеру творчества одним из виднейших вдохновителей декабристского движения». Л.П. Гроссман патетически заявлял: «Декабризм был не только политической программой Пушкина — он сливался со всей жизнью поэта. Это была его честь и молодость, его первая любовь и верность до гроба» .
Пушкин, по мнению советских пушкинистов, не стал декабристом исключительно по вине зайца, перебежавшего поэту его крестный путь на Сенатскую площадь. Трудно сказать, в какой пропорции советский образ верного друга декабристов был соткан из веры, а в какой из страха. Возможно, при Сталине вера зиждилась на страхе, при Хрущеве и Брежневе стерпелось и слюбилось — до такой степени, что и после 1991 мифологема «певец свободы» остается сердцевиной пушкинистики. Под ее влиянием едва ли не каждое слово поэта до сих пор трактуется в вольнодумном ключе. К счастью, появляются инакомыслящие, которые всё смелее вскрывают нелепицу советских идеологических клише.
И в результате факт остаётся фактом – певец свободы так и не примкнул к вольнодумскому движению. Больше фактов, в том числе о том, почему поэт был выслан из Санкт-Петербурга; почему он не был принят в члены тайных обществ; почему Пушкин не решился ходатайствовать перед царем о смягчения участи друзей-декабристов читайте в книге:
Николай Гуданец. «Певец свободы», или Гипноз репутации. Очерки политической биографии Пушкина (1820–1823). – М. ; СПб. : Нестор-История, 2021.
Источник
А ведь вполне возможно, что Александр Сергеевич Пушкин, который «наше всё», «солнце русской поэзии», «певец свободы» был совсем не таким, каким мы привыкли его представлять. Созданный пушкинистами образ поэта – на самом деле идеализированный символ, на который можно только взирать с умилением и почитанием. Но ведь Пушкин был человеком с простыми человеческими желаниями, страстями и поступками. И жил, и творил он вовсе из высокоидеальных принципов.
И поиски правды о настоящей личности Александра Сергеевича не прекращаются до сих пор. Совсем недавно в издательстве «Нестор-История» вышла из печати книга за авторством Николая Гуданца «Певец свободы», или гипноз репутации. Очерки политической биографии Пушкина (1820–1823). Ниже – цитаты из книги, в которой отражено мнение писателя, члена Союза писателей Латвии и Союза российских писателей, изучившего большой массив документов, писем и отзывов о великом поэте.
Мифы о Пушкине сформировали специально
Наше восприятие Пушкина в значительной мере находится во власти быстрого мышления. Достаточно вспомнить результаты теста на шаблонные реакции: птица — курица, фрукт — яблоко, часть лица — нос, поэт — Пушкин . Благодаря господствующим мифам мы безоговорочно отводим герою этой книги уникальную позицию поэта-основоположника. Основоположник — это демиург, а значит, бог русской литературы. Об этом свидетельствует «троица» наиболее популярных формул, характеризующих Пушкина:
— «Солнце нашей поэзии» . «Солнце» — источник жизни, воспетый во многих культах древности. Пушкин в своей «солярной» ипостаси может рассматриваться как Бог-отец;
— «Русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет» (Н.В. Гоголь). Гоголевский Пушкин-сверхчеловек — это Сын Человеческий, чье второе пришествие обязательно свершится, а значит, перед нами Бог-сын;
— «Наше всё» (А.А. Григорьев) и следующая фраза «представитель всего нашего душевного» являются отсылками поклонника гегелевской философии Аполлона Григорьева к феноменологии абсолютного духа. В такой перспективе пушкинский Святой дух из «ничто» соткал материю совершенного русского языка.
Но ведь Пушкин – не икона, а простой человек. С юмором
Да, Пушкин любил шутить и многие его шутки были довольно остры. Но возводить его в статус иконы вольнодумства на основании хорошего чувства юмора? Не слишком ли...
А ведь ругать на молдавском языке именно …шалун-переросток Пушкин, по свидетельству И.П. Липранди, обучил «серого попугая» наместника Бессарабской области И.Н. Инзова: «В день пасхи 1821 года преосвященный Димитрий был у генерала; в зале был накрыт стол, установленный приличными этому дню блюдами; благословив закуску, Димитрий вошел в открытую дверь на балкон, за ним последовал Инзов и некоторые другие. Полюбовавшись видом, Димитрий подошел к клетке и что-то произнес попугаю, а тот встретил его помянутым словом, повторяя его и хохоча. Когда Инзов проводил преосвященного, то, встретив меня и других, также удаляющихся, в числе которых был и Пушкин, Иван Никитич, с свойственной ему улыбкой и обыкновенным тихим голосом своим, сказал Пушкину: “Какой ты шалун! преосвященный догадался, что это твой урок”».
А был ли Пушкин певцом свободы?
Политическое содержание пушкинского культа выражается мифологемой «певец свободы»: «Свобода принадлежит к основным стихиям пушкинского творчества и, конечно, его духовного существа. Без свободы немыслим Пушкин, и значение ее выходит далеко за пределы политических настроений поэта» (Г.П. Федотов). В глаза бросается зазор между пафосной формулой «певец свободы» и ее ироническим первоисточником. В неоконченном послании Пушкина к членам общества «Зеленая лампа» (весна 1821) есть обращенные к братьям Всеволожским строки:
Вы оба в прежни времена,
В ночных беседах пировали
И сладкой лестью баловали
Певца свободы и вина.
Послание Пушкина к обществу "Зелёная лампа"
Усеченная до двух слов строка потеряла флер тонкой самоиронии, намертво прилипла к поэту. Из брошенной мимоходом блестки она превратилась в подернутую патиной бронзовую доску на отполированном постаменте, потому что горячую любовь и трепетное поклонение русского народа снискал не просто гениальный поэт, а непримиримый противник самодержавия и крепостничества. Он запечатлелся в благоговейной памяти потомков как мужественный бунтарь, «преследуемый до самого конца за неистребимый дух свободы».
Впервые применительно к Пушкину эта формула встречается в «Воспоминаниях» В.А. Соллогуба: «Певец свободы, наряженный в придворный мундир, для сопутствования жене красавице, играл роль жалкую, едва ли не смешную. Пушкин был не Пушкин, а царедворец и муж». Формула использована, чтобы подчеркнуть трагедию бывшего вольнодумца, которого принимали при дворе не как великого поэта, а едва ли не исключительно в качестве мужа Натальи Николаевны.
В любом случае контексты высказываний Языкова и Соллогуба позволяют предположить, что свой окаменелый смысл — «последовательный борец за свободу» формула приобрела в советское время. Произошло это вскоре после большевистского переворота, поскольку уже в 1921 Н.Н. Фатов назвал первую главу популярной биографии Пушкина «Пушкин — певец свободы». Впоследствии эта формула стала «топосом» (общим местом) школьных методичек и сочинений: «Певец свободы: Идеи свободы и прав человека в гражданской лирике А.С. Пушкина».
Не только школьные методисты и учителя, но и советские академические работники приложили руку к внедрению хрестоматийной формулы: «Никто из русских поэтов не был в такой степени “певцом свободы”, как Пушкин. Он был певцом независимости народов, врагом религиозных предрассудков, певцом свободы личности, свободы творчества, гениальным певцом политической свободы» (И.Н. Розанов).
Советский смысл формулы пережил СССР. Вот лишь один из примеров ее использования в «форсированном», путем использования прописной буквы, виде: «Пушкин — изгнанник, узник и певец Свободы» (А.М. Ранчин). Приведенные примеры позволяют считать, что ученые мужи немало поспособствовали тому, чтобы мифологема «певец свободы» овладела массами.
Почему Пушкин не стал декабристом?
А ведь вольнодумца такого масштаба, как «певец свободы» Пушкин, найти невероятно сложно. В результате масштабы пушкинского вольномыслия уже до революции оказались непомерно раздуты. В советское время всякое «революционное» истолкование Пушкина поощрялось и приветствовалось. Поэта изображали не просто убежденным сторонником декабристов, но даже их идеологом. Как утверждалось в школьном учебнике 1939 года, «Пушкин не вошел в состав тайного общества, но это не помешало ему стать по характеру творчества одним из виднейших вдохновителей декабристского движения». Л.П. Гроссман патетически заявлял: «Декабризм был не только политической программой Пушкина — он сливался со всей жизнью поэта. Это была его честь и молодость, его первая любовь и верность до гроба» .
Пушкин, по мнению советских пушкинистов, не стал декабристом исключительно по вине зайца, перебежавшего поэту его крестный путь на Сенатскую площадь. Трудно сказать, в какой пропорции советский образ верного друга декабристов был соткан из веры, а в какой из страха. Возможно, при Сталине вера зиждилась на страхе, при Хрущеве и Брежневе стерпелось и слюбилось — до такой степени, что и после 1991 мифологема «певец свободы» остается сердцевиной пушкинистики. Под ее влиянием едва ли не каждое слово поэта до сих пор трактуется в вольнодумном ключе. К счастью, появляются инакомыслящие, которые всё смелее вскрывают нелепицу советских идеологических клише.
И в результате факт остаётся фактом – певец свободы так и не примкнул к вольнодумскому движению. Больше фактов, в том числе о том, почему поэт был выслан из Санкт-Петербурга; почему он не был принят в члены тайных обществ; почему Пушкин не решился ходатайствовать перед царем о смягчения участи друзей-декабристов читайте в книге:
Николай Гуданец. «Певец свободы», или Гипноз репутации. Очерки политической биографии Пушкина (1820–1823). – М. ; СПб. : Нестор-История, 2021.
Источник
