Елена Зиновьева. Семен Экштут. Империи последние мгновенья: Театр марионеток в 16 картинах с прологом и эпилогом. СПб.: Нестор-История, 2018. – 312 с. журнал "Нева", № 3. 2019
Историк Семен Экштут ответы на вопросы, кто виноват, что произошла Великая русская революция, и можно ли было ее предотвратить, ищет в мемуарах, многие из которых увидели свет только в 2017 году, в российских газетах от 1 января 1917 года, в произведениях русских классиков. Художественная литература и воспоминания разноплановых персонажей «театра исторических действий» – от масштабных фигур первого плана до незаметных героев эпизода – дают рельефную картину «России, которую мы потеряли».
Ответы на извечный русский вопрос «Кто виноват?» разнятся. Князь Л. Урусов уподобил большевиков болезнетворным бациллам, неожиданно поразившим здоровый и полный сил организм России. Великий князь Александр Михайлович разносчиками заразы назвал русскую аристократию и интеллигенцию.
Бюрократ крупного калибра А. Куломзин (председатель Государственного совета с 1915 года по 1 января 1917-го) главной причиной смуты считал бездарную деятельность правительства. Н. Желиховская, жена генерала Брусилова, вину за революцию возлагала на российскую бюрократию, юродствующую аристократию и либеральную интеллигенцию. «Сами виноваты, что их смели», – написала она в авторских комментариях к воспоминаниям.
Последний министр финансов Российской империи П. Барк трагедию России видел во взаимной нетерпимости различных кругов русского общества, а «красный граф», вставший на сторону революции, А. Игнатьев обвинял «мозг армии», Генеральный штаб, оказавшийся не в состоянии ответить на вызов времени. Единственный, кто верил, что причиной гибели России стал заговор, был генерал-майор Ф. Рерберг.
Как следует из книги С. Экштута, изучившего свидетельства современников, к революции привело взаимное отчуждение власти и общества, роковую же роль сыграли образованные люди. «Образованное общество из поколения в поколение привыкло с младых лет негодовать на власть, именно ее и только ее обвиняя во всех без исключения отечественных бедах и несовершенствах.
Общество обвиняло власть в "ужасных" грехах и требовало покаяние. Ирония истории заключалась в том, что сами эти непримиримые критики власти были далеки от совершенства. …Неизбывная драма русской жизни заключалась в том, что в течение всего XIX века верховная власть, не испытывая недостатка в критиках всех своих теоретических замыслов и практических действий, ощущала устойчивый дефицит в образованных и компетентных деятелях, способных к планомерной и систематической работе по обустройству России. В Российской империи имелся переизбыток бойких болтунов и недостаток опытных управленцев.
В моде было самое настоящее интеллигентское кликушество, направленное против власти и выражающееся в судорожных выкриках, причитаниях, взвизгиваниях, бурной жестикуляции». В книге много колоритных подробностей унесенного потоком времени бытия: история мужа дочери Пушкина Марии, генерала Гартунга, не сумевшего жить по законам пореформенной России, что привело его к скамье подсудимых и к самоубийству; реформы в системе просвещения, циркуляры и уставы, вызвавшие студенческие бунты; симбирские связи двух семейств – Ульяновых и Керенских; юность Володи Ульянова, для которого сам процесс управления чужой волей был наслаждением, привычкой и потребностью; положение учителей, профессуры, крестьянства.
Была ли возможность избежать русской смуты? Быть может, «если бы "энергия заблуждения", присущая "молодой России", была направлена не на демонстративный разрыв всех и всяческих связей с якобы "позорным и постыдным" прошлым, а на созидательную работу в настоящем». С. Экштут приводит примеры такой созидательной деятельности. П. Менделеев, сумевший обустроить родовое свое имение и сделать успешную карьеру в Петербурге. Генерал-лейтенант В. Джунковский (московский губернатор), действовавший по принципу, что не население существует для власти, а власть для населения. Великий князь Александр Михайлович, инициатор создания сильного Тихоокеанского флота и флота Северного с военно-морской базой (Романов-на-Мурмане, Мурманск), зачинатель отечественной военной авиации. П. Перцев, инженер путей сообщения, ставший успешным предпринимателем, для которого деловая репутация была важнее прибыли, все знали, что взяток (откатов) он не берет.
И все-таки энергичных организаторов, способных затормозить и предотвратить затягивание могучей державы в водоворот Русской смуты, было слишком мало. С. Экштут находит ответ на вопрос, что надо было делать, чтобы избежать смуты. У А. Бенкендорфа: «Начать когда-нибудь и с чего-нибудь надобно, и лучше начать постепенно, осторожно, нежели дожидаться, пока начнется снизу, от народа. Только тогда мера будет спасительна, когда будет предпринята самим правительством тихо, без шуму, без громких слов и будет соблюдена благоразумная постепенность». У В. Ключевского: «Лучше было добровольно дать народу новый порядок, чем уступить поневоле, пойти на встречу желаниям, чем отступить перед требованиями». У А. Пушкина: «Молодой человек! если мои записки попадутся в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений».
Заветы, которые не были усвоены ни обществом, ни властями. С. Экштут, специалист по добыванию закрытой информации из открытых источников, в одном из интервью говорит: «Моя сверхзадача – установить связь между далеко отстоящими фактами и показать, что на самом деле они близки. Я обращаюсь к прошлому в поисках ответа на какие-то проблемы сегодняшнего дня». Многое в этой книге сегодня звучит очень актуально.
